I. Евангельское чтение. Зачало (26): от Луки 6:31–36
31 И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними.
32 И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят.
33 И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники то же делают.
34 И если взаймы даёте тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же.
35 Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым.
36 Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд.
Практический очерк содержания рядового чтения
В Евангельском чтении недели предлагаются наставления об отношении к ближним. Сущность всех наших
отношений к ближним должна заключаться в следующем правиле: “
как хотите, чтобы поступали с вами другие, так и вы поступайте с ними” (ст.31), — правиле самом простом, естественном и понятном даже для ребенка, едва начинающего говорить. В самом деле, когда мы спросим себя, чего желаем себе от других, то ответим, что мы желали бы, чтобы все люди без различия любили нас, оказывали нам сострадание в нуждах, не питали к нам вражды и ненависти. A если мы должны поступать с другими так, как желаем, чтобы поступали с нами: то и нам, со своей стороны, следует также любить всех, сострадать всем, не враждовать ни с кем, даже с врагами. Но это правило, понятное и непреложное само по себе, у человека естественного, не возрожденного благодатью, получает слишком ограниченное применение в жизни. Человек естественный, действующий без высших побуждений, любит только любящих (ст.32
[155]), благотворит только благотворящим (ст.33
[156]), дает взаймы тем только, от которых надеется получить обратно (ст.34
[157]). Поэтому Спаситель, обличив такое несовершенство в отношениях к ближним, указывает на другое, высшее и совершеннейшее, правило, следуя которому мы будем оказывать полное и всестороннее расположение ко всем ближним без исключения: “
будьте милосерды,” говорит Он, как “
и Отец ваш милосерд” (ст.36). Отец небесный милосерд ко всем людям без исключения и во всех их нуждах, хотя не все они того заслуживают (ст.35
[158]): так и мы, если желаем по справедливости называться сынами Всевышнего (ст.35), должны быть милосерды ко всем ближним без исключения, не взирая на их недостатки, вражду, недоброжелательство и ненависть к нам. Милосердие Отца небесного должно служить для нас и примером и побуждением нашего милосердого отношения к другим.
Из частных истин, предлагаемых проповеднику этим Евангелием, указываем на следующие:
Ст. 31. “Чего желаешь себе, желай и другим” (или наоборот). “Поступай с другими так, как ты желал бы, чтобы с тобою поступали.”
Ст. 32. “Любить только любящих свойственно язычникам, но не христианам.”
Ст. 33. “Платить добром за добро умеют и язычники, но платить добром за зло могут только христиане. Кто платит злом за добро: тот хуже язычника.”
Ст. 35. “Высокое достоинство любви ко врагам. Не все те враги, которых мы считаем такими. Враги — наши благодетели. Любовь к врагу есть вернейшее средство сделать его другом. Пагубные следствия мщения. Несправедливость извинений, которыми люди оправдывают свою ненависть к врагам.”
Ст. 36. “Царство Христово есть царство милосердия. Милосердое отношение к ближним служит источником счастливой и довольной жизни” и т. п.
По каким причинам и побуждениям мы считаем ближних врагами?
“Любите врагов ваших” (ст.35).
Мы естественно любим любящих нас (ст.33). Но такая наша любовь чем будет отличаться от любви грешников, которые также любящих их любят? Нет, как христиане, просвещенные светом Евангелия, как “сыны Всевышнего,” Который “благ и к неблагодарным и злым” (ст.35), мы должны любить и тех, которые нас не любят, к которым природа наша питает даже враждебные чувства, — любить своих врагов (ст 35).
Не отвергаем, что эта заповедь принадлежит к числу самых трудных для исполнения и “нет ничего более достойного удивления в человеке, как любовь ко врагам.”
[159]
Но если мы обратим внимание на те
причины, по которым мы считаем ближних врагами, и на те
побуждения, какие предлагает Слово Божье, то исполнение этой заповеди при помощи благодати не покажется для нас невозможным.
1. По каким причинам большей частью мы считаем ближних своими врагами?
а) Или по ложному подозрению и неосновательным догадкам. Примеры!
б)
Или по самолюбию, которое не терпит ни малейшей укоризны и которое часто принимает за обиды доброжелательные замечания (Гал. 4:16
[160]).
в)
Или по наветам и клеветам так называемых услужливых друзей. Пример: Доик доносит Саулу, что первосвященник Авимилех давал в своем доме убежище Давиду, — и раздраженный царь воображает, что все люди составили заговор против него, и приказывает весь город погубить острием меча (1 Цар. 12).
Но положим, что у нас есть действительные враги, в недоброжелательстве которых мы уверены, — и в таком случае мы должны любить врагов. Почему?
2. По каким побуждениям мы должны любить врагов?
а)
Потому, что так научил нас и словом и примером Иисус Христос (Лук. 23:34;
[161] 1 Пет. 2:21;
[162] Иоан. 13:15
[163]).
Можем ли мы отказаться от последования Ему, не отказавшись вместе от имени христиан?
Но “Он был Бог? ”
Вспомним примеры всепрощающей любви в “подобострастных” нам людях: Стефан (Деян. 7:58–60
[164]); апостол Павел, отвечающий на хулы иудеев пламенными молитвами (1 Кор. 4:13
[165]); Иосиф разделяющий с братьями плоды свои; Давид, благословляющий Семея (2 Цар. 16:10
[166]).
б)
Потому, что мы сами не иначе можем получить прощение от Бога, как только искренним прощением обид и сердечной любовью
к нашим врагам (Мф. 6:15;
[167] 18:23–35
[168]).
“Как вы можете возносить руки к небу, как можете молиться и просить о прощении своих грехов? Если бы Бог и хотел простить вам, вы сами препятствуете Ему, не прощая вашему брату.”
[169]
“Ты не можешь быть без греха, и потому не переставай молить о прощении, но еще более не переставай прощать другим. Сколько ты желаешь, чтобы тебе было прощено, столько и ты должен прощать; только при этом условии ты получишь прощение.”
[170]
И “что может быть легче, как прощать врагу? Для этого не нужно ни делать длинных путешествий, ни тратить много денег, ни предпринимать трудных подвигов: довольно только захотеть, и — великое дело сделано.”
[171]
“Иисус Христос не заповедал нам непременно видеться с врагом, а заповедал только не ненавидеть его; одно зависит от нас, а другое — не в нашей воле.”
[172]
в)
Потому, наконец, что любовь, оказываемая врагам, есть самое лучшее средство обратить их в наших друзей и благодетелей.
“Хотите ли избежать врагов? любите вашего врага. Такова сила любви!”
[173]
Примеры: Исав и Иаков, по возвращении последнего из Месопотамии (Быт. 33:4
[174]); Саул и Давид (1 Цар. 24:17–18
[175]).
Борцы, вступая в бой, намащают себя елеем, чтобы таким образом руки противников ускользали от них. Если и мы, для поражения наших врагов, намастим себя елеем любви, то удары, наносимые нам врагами, падут на них самих. Потому и заповедуется нам так поступать в отношении к врагам (Рим. 12:20–21
[176]).
В чем обнаруживает христианин свою любовь к врагам и оскорбителям?
“Любите врагов ваших” (ст.35).
Враждолюбие и ненависть составляют самую мрачную сторону человеческой жизни.
Доказательства этого на каждом шагу.
Кто не имел врагов? Кто не испытал вражды? Самые лучшие и благороднейшие из людей не освобождены от обид и враждебных нападений. При при всем том Евангелие говорит: “любите врагов ваших!” (ст.35). В чем обнаруживает христианин свою любовь к врагам и оскорбителям?
1. В благородном самоотвержении, с которым он подавляет всякую месть, хотя бы она была даже справедлива.
Не станем отвергать, что поступки других в отношении к нам бывают в высшей степени обидны и несправедливы.
Что удивительного, если мы в таких случаях не только теряем уважение и любовь к ним, но и дышем чувством вражды, ищем случая отомстить за обиду, отплатить злом за зло? Воздаяние кажется здесь так не предосудительным, месть такой справедливой.
Но достойно ли это благородного человека, истинного христианина? Можем ли мы похвалиться исполнением заповеди любви, овладеваясь низким чувством мщения?
Не поступаем ли тогда вопреки великой апостольской заповеди: “не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь” (Рим.12:19).
Давид два раза имел случай отомстить своему жесточайшему врагу Саулу, — и не отомстил. Иосиф прощает своих братьев.
Истинно христианская любовь в том и состоит, что удерживается даже от справедливой мести, предоставляя мщение Богу: “
Мне отмщение, Я воздам, говорит Господь”. (Рим.12:19; Сир. 28:1
[177])!
2. В том, что он оказывает даже добро врагу, если представляется к тому случай.
Это, бесспорно, главная черта христианской любви к врагам. Уже немстительность составляет нечто великое в нравственных стремлениях человека. Но еще более значит, если мы воздаем добром за зло, помогаем врагу советом и делом, коль скоро он в этом нуждается. Мы называем поэтому человеком благородным и настоящим христианином того, который, при несчастьи и затруднительных обстоятельствах своего врага, забывает все случившееся между ними, оставляет всякую вражду и спешит к нему на помощь. Как велик человек, поступающий с таким великодушием! В нем живет истинная любовь, какой требует Иисус Христос.
Но это великодушие будет еще совершеннее, если оно умеет прикрывать благодеяния, оказываемые врагу, покровом тайны. Добро, слишком явно оказываемое врагу, может иметь, с одной стороны, вид тщеславия и хвастовства, а с другой, может быть часто оскорбительным и унизительным для нашего обидчика. Человек благородный и здесь поступает со всей тонкостью и нежностью христианской любви. Осыпая благодеяниями своих врагов, он тщательно скрывает от них источник, откуда эти благодеяния изливаются, невидимо облегчает и радует их жизнь, ясно и глубоко сознавая смысл слов Спасителя: “прощайте и простится вам.”
3. В том, что он не отвергает и не унижает достоинств в своем враге.
Опыт часто показывает, что враждующие склонны к несправедливым унижениям друг друга. Как бы ни были велики преимущества нашего истинного или мнимого врага, они обыкновенно забываются, коль скоро мы находимся во враждебных к нему отношениях.
Такой поступок недостоин благородного человека и христианина. Не будем, увлекаясь враждебными чувствами, отвергать или только умалять добрые качества нашего врага, но будем во всякое время воздавать должную справедливость его неотъемлемым заслугам и достоинствам. Справедливость и честность в отношении к друзьям и недругам — вот наше правило!
При таком образе мыслей и поступков нам легче удастся исправить враждебные отношения наших противников к нам и примириться с ними.
4. В том, что он делает все для примирения со своими врагами.
Раздор и несогласие — тяжелые чувства для благородного и благожелательного сердца.
Как часто эти чувства возрастают более и более, если ложный стыд и другие причины препятствуют сделать первый шаг к примирению.
Покажем здесь благородное самоотвержение, сделаем сами первый шаг к примирению и мы отнимем тяжесть от сердца тех, которые, быть может, сами желали восстановить дружеские отношения с нами.
Не говорите, что уступчивость — знак слабости. Что больше, победить ли самого себя и получить благоволение Божье и имя благородного человека, или быть осмеянным за слабость некоторыми неразумными людьми? Нет, здесь-то мы и можем показать торжество нашего христианского образования, испробовать крепость нашей добродетели.
Самообольщение в любви к нашим врагам
“Любите врагов ваших” (ст.35).
Спаситель требует любви к врагам. Тяжело нам исполнять эту обязанность в отношении к людям, которые намеренно или дерзко оскорбляют нас, вредят нашей чести и имуществу, ввергают в несчастье и бедствия.
Зато славная награда обещается тем, которые любят своих врагов: “и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего” (ст.35).
Но при оказании любви ко врагам мы легко можем впасть в обман, воображая, без всякого основания, что вполне исполнили эту заповедь, потому что нас обольщает самолюбие и льстит надежда победы над врагом.
Мы можем обманываться:
1. В отношении к людям, которых мы считаем своими врагами.
Врагами мы можем называть только тех людей, которые действительно желают нам зла, намеренно оскорбляют нас и вредят нам.
Но можем ли мы по праву сказать это обо всех тех, которых мы считаем своими врагами?
Как часто мы ложно осуждаем людей, потому что руководствуемся предвзятыми понятиями!
Мы, например, ищем себе какой-либо должности или занятия, приобретаем себе что-либо, предпринимаем какое-либо дело, и находим, что другие идут и препятствуют нам на том же пути, потому что сами ищут того же, чего ищем и мы.
Не сделаем ли мы несправедливости, если ради этого будем считать их нашими врагами?
Или: есть люди, которые поступают вопреки нашим намерениям, разрушают наши планы и предприятия, потому что боятся от их осуществления зла для себя, вреда для общего блага.
Мы сильно заблуждались бы, видя в таких людях наших врагов.
Мы можем также испытывать от других чувствительные порицания, потому что ожидали себе только похвалы и одобрения, признания наших заслуг и добродетелей.
Но если мы заслужили такое порицание? Можем ли мы тогда жаловаться и считать врагами тех, от кого оно исходит? Напротив, они не благодетели ли наши?
Часто мы сами прежде оскорбляем других, возбуждаем в них недоброжелательство и гнев.
Тогда не удивительно, если они мерят нам той же мерой, какой мы меряем, — и мы не имеем никакого основания называть их врагами.
Нередко также только вследствие подозрительности и недоверчивости, мы приписываем кому-либо враждебные намерения против нас, между тем как тот думает о нас хорошо.
Во всех этих случаях мы обманываем самих себя, если, оказывая таким людям снисхождение и миролюбие, воображаем себе, что мы любим их как наших врагов.
2. В отношении к оскорблениям, какие мы испытываем.
Слова и поступки людей весьма различны и не в одинаковой степени чувствительны и оскорбительны. Кто по невежеству, опрометчивости или недоразумению делает нам несправедливость, того нельзя ставить наравне с тем, который вредит нам по злобе и с намерением.
Не обманываемся ли мы, следовательно, если воображаем себе, что любим, как врагов наших, тех, в поступках которых нет никакого враждебного намерения?
Весьма много зависит также и от того, как мы судим о погрешностях людей и их вреде, причиняемом нам.
Потеря, например, имущества для одного — чувствительна, а для другого — ничего не значит.
Но из-за этого уменьшается также и достоинство любви ко врагу.
Ибо что за подвиг здесь простить оскорбление, забыть потерю, которой вы сами не придаете большого значения? Кто может хвалиться великодушием, которое не стоит ему ни малейшего труда?
Следовательно, оказывая снисхождение, кротость и терпение к другим, испытайте самих себя, тяжело ли вам исполнить эти добродетели? Действительно ли оскорбленное чувство было так живо и сильно в вас, что вы должны были преодолеть самих себя, для того чтобы простить и забыть нанесенную несправедливость? Иначе вы обманываетесь и не оказываете еще любви ко врагам, требуемой Евангелием.
3. В отношении наших поступков к действительным врагам.
Истинный христианин не только удерживается от всяких мстительных поступков, от каждой отдачи зла злом, но и подавляет каждое пожелание мести, каждое движение ненависти и вражды. Он даже уважает врага, ищет оказать ему добро и поступает в отношении к нему с любовью и великодушием.
Но можно ли назвать любовью к врагу, если вы, хотя и не оказываете вашему оскорбителю явной вражды, не преследуете его с горячностью, однако втайне питаете к нему отвращение и ненависть, мечтаете о препятствиях на счет его чести и довольства?
Любовь ли это к врагу, если вы, хотя и удерживаетесь от всяких взрывов гнева и недоброжелательства к вашим оскорбителям, но ваше сердце при этом исполнено холода и презрения к нему, — если вы, хотя и прощаете оскорбления, не мстите за них, но однако и не хотите забыть их? Любовь ли это к врагу, когда вы даете врагу то, что обязаны были дать ему по долгу и справедливости, но не можете преодолеть самих себя, “воздавать добром за зло?”
О, подумайте, что вы должны “благословлять проклинающих вас, благотворить ненавидящим вас” и пр. (Мф. 5:44
[178])!
Если вы не оказывали еще такого участия и великодушия к своим врагам, то вы напрасно хвалитесь исполнением заповеди любви ко врагам.
4. В отношении побуждений, определяющих наши поступки к врагам.
Чтобы убедиться, действительно ли мы любим врагов, для этого мы должны наконец исследовать, какие побуждения руководствуют нашими отношениями, из каких намерений и с каким расположением мы исполняем наши обязанности к ним.
Не страх ли перед пагубными следствиями мщения побуждает нас к уступчивости и примирению?
Не опасение ли, что другие, внимание и благосклонность которых выгодны для нас, будут худо думать о нас, откажут нам в благоволении, станут нас презирать и избегать?
Не чувство ли бессилия и слабости, не страх ли перед могуществом врага, удерживают нас предпринять что-либо против него, потому что он может отплатить нам вдвойне?
О, тогда нет еще и следа любви к врагам в нашей душе, тогда мы еще люди немиролюбивые и неснисходительные, способные на всякую месть, лишь только представится удобный случай.
Вы, наконец, которые успокаиваете себя, будто в вас нет и мысли о мщении, но только хотите выиграть время или перехитрить врага видом уступчивости и примирения — как мы можем считать ваш поступок за истинную любовь к врагам, когда ваше сердце дышет совершенно противоположными ощущениями?
К несчастью, сердце человеческое всегда ищет оправданий в неисполнении этого долга любви.
Но мы, как христиане, обязаны оказывать искреннюю любовь, снисхождение и великодушие к нашим врагам.
Как мы нарушаем заповедь любви ко врагам?
“Любите врагов ваших” (ст.35).
Такая ясная Божья заповедь! Но много ли есть людей, исполняющих ее?
Не чаще ли, напротив, видим нарушение ее на каждом шагу?
Но заповедь Божья должна быть свята, и преступление ее не может остаться безнаказанным для нас. Как мы нарушаем заповедь любви ко врагам?
1. Гневом.
Всякое оскорбление и вражда, причиняемые нам другими, возбуждают в нас негодование, побуждают нас к самозащите.
Это негодование естественно, потому что сама природа внушает нам питать отвращение к каждой несправедливости, испытываемой нами или другими, — справедливо, если мы сами не вызывали людей на оскорбления и вражду. Мы имеем право отражать от себя каждое нападение на наше здоровье, честь и имущество.
Гнев, как живейшее чувство, возбуждаемое неправдой, может быть даже благодетелен, устрашая врага от нанесения нам большей несправедливости.
Христианство также не осуждает гнева, а только предостерегает от
греховных взрывов (Ефес. 4:26,
[179] 31
[180]). Но они очень легко могут последовать, потому что гнев бывает раздражителен и страстен.
Тогда гнев служит уже нарушением любви ко врагу.
Гневный, волнуемый страстью, нападает на оскорбителя раздражительными словами и поступками, не дает ему времени для извинения в его поступке, для поправления учиненной им неправды.
Быть может, оскорбитель готов на извинение и хочет загладить свою ошибку, особенно если его оскорбление было не намеренное и не из злобы, чего гневный, в порыве своей страсти, не может рассудить.
Но он этим побуждает врага к новым оскорблениям и ссорам, вина которых падает на его собственную совесть (Прит. 29:22
[181]). При деятельных нападениях на оскорбителя он подвергает даже опасности его здоровье и жизнь (Сир. 8:13
[182]).
Опыт подтверждает это многими печальными примерами (1 Цар. 20:30–33
[183]). Как, следовательно, тяжко нарушает заповедь любви ко врагам человек гневный! Поэтому заповедуется нам: “не давайте место гневу”. Старайтесь подавлять в себе раздражительность и дайте себе время подумать, действительно ли тот, кто оскорбил вас, есть враг ваш.
Представляйте себе гибельные следствия гнева (Иак. 1:20
[184]).
2.
Поддержанием враждебных расположений к врагу.
Человек со спокойным и податливым характером не так сильно раздражается оскорблениями.
Но он глубоко к сердцу принимает обиду и часто гораздо дольше питает чувство вражды, чем человек гневливый.
Он намеренно поддерживает враждебные и ненавистные расположения к оскорбителю, дышет к нему недоброжелательством, смотрит на него с презрением.
Такими расположениями, хотя бы они и не выражались внешними, деятельными нападениями на личность врага, мы также грешим против него.
Как трудно бывает определить иногда, действительно ли тот или другой — враг наш, намеренно ли или без намерения он оскорбил нас?
В последнем случае наша вражда не будет ли несправедливостью, на которую он может жаловаться?
Но положим, что он враг наш. Не есть ли он также — и брат наш, к которому милосердый Бог оказывает терпение и снисхождение?
Иисус Христос заповедует нам любить всех людей, следовательно, и врагов.
Но где следы этой любви в сердце, которое намеренно поддерживает ненависть и презрение?
Посредством такого отношения не увеличим ли мы для оскорбителя трудности и даже невозможности приближения к нам и примирения с нами?
Пусть никто не извиняется, что он не может уважать и любить того, от кого получил тяжкую обиду.
Тебе недостает воли и силы самоотвержения, недостает христианского чувства.
Поддерживанием враждебных отношений мы грешим против заповеди любви ко врагам.
3. Деятельным мщением.
Мщение есть пожелание отплатить злом за зло, нанести оскорбление и вред тому, кто нас оскорбил и причинил нам вред, — для того, чтобы затем радоваться поражению и несчастью своего оскорбителя и врага.
Оно не имеет в виду исправить врага, потому что такое намерение вытекает из любви, а не из ненависти, и потому оно — грех. От него предостерегает апостол: “не воздавайте злом за зло! Не мстите! Не будь побежден злом!”
Кто мстит, тот не имеет никакой любви, тот — не христианин. Человек мстительный — враждолюбив, непримирителен, исполнен раздражения и ненависти, всегда готов нанести вред противнику, разрушить его благосостояние и счастье.
Христианство требует совершенно другого отношения (ст.35;
[185] Мф. 5:22–25
[186]).
Что истинному христианину причиняет скорбь и беспокойство, то человеку мстительному доставляет радость (т. е. несчастье ближнего); чего тот отвращается, того этот наиболее желает.
Он разливает вокруг себя разрушение и погибель, не щадит святейших уз природы, не уважает законов, не внимает ни заповеди Божтей, ни голосу своей совести.
Вы, которые хотите быть христианами, подавляйте в себе чувство мести, которая похищает ваше христианское достоинство, составляет тягчайший грех не только против отдельных лиц, но и против целых семейств, против всего человечества!
Представляйте себе пример Иисуса Христа, который не порицал, когда был порицаем, не угрожал, когда страдал.
Подумайте о страшных следствиях мщения, которых вы не можете избежать, и которые уже в этой жизни для вас гибельны (Сир. 28:1
[187]).
4.
Лишением всякого благодеяния и помощи.
Как благородно и истинно по-христиански поступает тот, кто побеждает благим злое, насыщает и утоляет жажду врага, если тот алчет или жаждет (Рим. 12:20
[188])! Тут обнаруживается полная любовь к врагу, имеющая высокое достоинство.
Потому что она делает людей подобными Богу, который посылает солнце свое на злых и добрых (Мф. 5:45
[189]).
Наш враг и оскорбитель также заслуживает нашего сострадания и участия, если он находится в несчастьи. Можем ли мы отказать ему в нашем благодеянии и помощи, если он нуждается в них?
Не долг ли наш молиться за него, если мы не в состоянии ему помочь?
Не обязанность ли наша — заботиться о спасении его души и оказанием помощи привести его к раскаянию и исправлению?
Враг есть даже мой благодетель, который напоминает мне о моих недостатках, и приучает меня к терпению, понуждает к напряжению сил, предохраняет от несчастья, поощряет к добродетели.
Сознавать и ценить это составляет нашу обязанность.
Как тяжко грешит тот, кто не обращает на все это никакого внимания и намеренно пренебрегает случаями, где он может сделать добро врагу, быть к нему благотворительным, милосердым, великодушным!
Пристыждая врага своими благодеяниями, умилостивляя и исправляя его, мы достигаем высочайшего достоинства и совершенства.
Какое святое, почетное и приятное сознание — быть благодетелем и спасителем того, кто хотел нас погубить! Стремитесь к этому сознанию!
Подавите в себе всякую неприязнь и мщение к врагу!
Благотверите ненавидящим вас, молитесь за обижающих и гонящих вас, — “и будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего” (Ст. 35)!
О христианском милосердии
“Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд” (ст.36).
Многие не знают, что такое милосердие, думают, что некоторой милостыней, какую они дают, или некоторыми благодеяниями, какие они оказывают нуждающимся, можно заслужить имя милосердых. Но это еще не есть добродетель, уподобляющая нас Отцу Небесному.
О христианском милосердии.
1. Свойства его.
Милосердие есть готовность помогать тем, которые находятся в нужде и бедствии.
Оно выражается в участии, сострадании и соболезновании к страданиям и горю других (Рим. 12:13
[190]).
а) Оно должно быть сердечным.
Милосердие есть любовь, а истинная любовь исходит от сердца, которое трогается при взгляде на нужды и страдания других, принимает полное участие в их горе и ничего так сильно не желает, как помочь и спасти их.
Несчастный, убеждаясь, что предлагаемое ему участие исходит от сердца, и видя, что к нему относятся не с равнодушием и жестокостью, чувствует себя вдвойне счастливым.
б) Оно должно быть деятельным. Человек милосердый оказывает не только сердечное участие и сострадание, но и деятельную помощь, как учит Иисус Христос примером Самарянина.
Его желание — смягчить нужды и бедствия несчастных, улучшить их состояние. “Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: "идите с миром, грейтесь и питайтесь", но не даст им потребного для тела: что пользы?” (Иаков. 2:15–16)?
в) Оно должно быть неутомимым в благотворении и помощи. Сколько бы нуждающихся ни приближалось к человеку милосердому и ни искало его помощи, сколько бы несчастных ни рассчитывало на его благодеяния, — он никого не отгоняет от себя.
Не дожидаясь, пока будут умолять его о помощи и смягчать его сердце воплем и слезами, он оказывает немедленную помощь, он ищет несчастных, не отвращается при виде нищеты и побеждает все препятствия для исполнения своего долга.
г) Оно не делает никакого различия между людьми. Каждый нуждающийся, знакомый или чужой, друг или недруг, составляет предмет любви милосердого христианина, на которого он изливает свое милосердие. При взгляде на несчастного он не спрашивает сначала: кто он? Его сердце бьется состраданием и участием, его рука готова на помощь и услугу.
Где недостает его собственных сил для помощи, там он дает совет и утешение, укрепляет несчастного верой в людей и упованием на Бога.
2. Основания, обязывающие нас к его исполнению.
К исполнению этой добродетели обязывает нас:
а) Человечество.
Союз человечества обязывает каждого употреблять свои силы, блага, жизнь во благо других и по возможности содействовать тому, чтобы каждый человек мог быть доволен своим состоянием и находил помощь в нужде.
Что было бы с человечеством, если бы здоровые и крепкие не смилосердывались над больными и немощными, богатые — над бедными и нищими; если бы никто не хотел принять под свою защиту ни гонимой невинности, ни угнетаемой праведности, ни заблудшего и падшего грешника?
Пусть каждый поставит себя на месте несчастного и спросит самого себя!
Пусть каждый предоставит решить это своему сердцу и совести!
Кто тогда не почувствует себя обязанным оказывать милосердие, тот пусть не говорит, что он человек, что в груди его бьется человеческое сердце, что он в нужде и опасности рассчитывает на человеческую помощь.
б) Пример Отца Небесного и Иисуса Христа.
Отец небесный милосерд (ст.36). “
Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив… Как отец милует сынов, так милует Господь боящихся Его”. (Псал. 102:8, 13). Он — “
творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои” (Исх. 20:6). Всем он взывает: “
призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя” (49:15; 90:14
[191])!
Не надеемся ли и мы на это милосердие? Не служит ли оно нашим утешением и прибежищем, если мы находимся в нужде и опасности, невинно страдаем, — если гнетет нас сознание нашей вины?
И как много милосердия показал уже Бог на каждом из нас?
Поэтому взывает Спаситель: “будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд”. (ст.36).
A какой пример этой добродетели дал нам в Себе Иисус Христос! Можем ли мы быть достойными Его исповедниками, если не чувствуем себя обязанными к оказанию милосердия?
3. Достоинство его для нашего собственного счастья.
Через исполнение этой добродетели:
а) Мы готовим самим себе прекраснейшие радости. Кто не ощущал в себе небесной радости, помогая несчастным, смягчая их горе?
Кто не вкушал внутреннего мира и сладостного блаженства, следующего за каждым благородным делом человеческой любви?
Вот награда милосердного, которому Бог посылает ее уже здесь!
И если даже люди не воздают ему должного, отплачивают даже неблагодарностью за его благотворения, то никто не может лишить его этого внутреннего блаженства.
Оно возвышает его над каждым порицанием, над всякой потерей земных благ.
Оно остается его собственностью до смерти, оно следует за ним и по смерти.
б) Мы заслуживаем уважение и любовь людей.
Никто не заслуживает такого высокого уважения и любви всех благородных и добрых людей, никто не может быть увереннее в этой любви, как человек милосердый, который осушает столько слез, смягчает столько скорбей и бедствий ближнего, исхищает из нищеты, спасает от опасности и погибели.
Кто не захотел бы полюбить его, или охотно оказать ему милосердие, помощь и поддержку, когда он находится в нужде?
“Благотворящий бедному дает взаймы Господу, и Он воздаст ему за благодеяние его” (Прит. 19:17). “Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут,” (Мф. 5:7) не только у людей, но и —
в) у Бога. Поистине Ему уподобляется милосердый в своих делах и жизни, и может поэтому утешаться милостью и благоволением Вседобрейшего.
На нем Бог покажет свое милосердие, наградит его долгой жизнью и явит ему спасение свое, воздаст ему щедро на небе за все, что он сделал своим меньшим братьям на земле.
“
Блажен, кто помышляет о бедном [и нищем]! В день бедствия избавит его Господь” (Псал. 40:2–4
[192]).
Милосердие, по примеру Отца Небесного
“Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд” (ст.36).
Чувство сострадания изначально присуще нам, но действовать под влиянием одного естественного чувства не значит еще исполнять долг христианского милосердия в отношении к ближним, потому что это чувство в своем проявлении безотчетно и по своему объему ограниченно (“любит только любящих”). Но христианин должен быть милосерден так, как Отец Небесный.
1.
Отец Небесный милосерден ко всем своим тварям (Исх. 34:6;
[193] Псал. 144:9;
[194] 68:34;
[195] Прем. 11:24–27;
[196] Втор. 5:10;
[197] Лук. 6:35
[198]).
а) “Ни один человек не в состоянии выразить милосердия Божьего; да что я говорю? Все языки человеческие, соединенные вместе, бессильны для выражения только части Его милосердия. ”
[199]
Сколько примеров бесконечного Божьего милосердия к людям представляет нам слово Божье!
Вся история еврейского народа, от начала до конца, есть, с одной стороны, непрерывный ряд Божьих благодеяний к этому народу, а с другой — непрерывный ряд злых дел, обличавших жестокость этого народа.
Вся наша жизнь, со всеми ее явлениями и грехами, есть постоянное свидетельство Божьего милосердия.
6) Уподобляясь милосердию Отца небесного, и мы должны простирать свое милосердие на всех людей без различия.
Нам не запрещается отличать в своих привязанностях и участии людей, связанных с нами родством, дружбой и, в особенности, верой (1 Тим. 5:8
[200]); но нет ни одного, кто был бы недостоин нашего милосердия.
Христианское милосердие тем прежде всего и отличается от естественного чувства сострадания, что оно простирается не на тех только, к кому располагает сама природа, но и на тех, к кому природа внушает даже вражденные чувства (Мф. 5:44
[201]).
2.
Милосердие Отца небесного простирается на все наши нужды, сопутствует нам во всех путях нашей жизни.
а) Все, чем мы пользуемся в мире, есть благой дар милосердного Господа.
Все, что существует в мире, приспособлено к нашему благу и нашим нуждам телесным и духовным.
В самих несчастьях, посылаемых нам в наказание или испытание, мы не можем не признать бесконечного Божьего милосердия. То, что кажется только действием карающей Божьей руки, на самом деле есть вместе и действие милующей десницы Божией (Евр. 12:6
[202]). Попуская наши бедствия, Он сам же является и нашим утешителем (Мф. 11:28;
[203] Сир. 36:13–14
[204]).
б) Вот образец милосердия, которому и мы должны подражать в делах нашего милосердия к ближним!
Ни у кого из нас не хватит ни сил, ни средств помочь всем нуждающимся, но Бог и не требует невозможного. Сделаем что можем.
Нужды наших ближних могут быть телесные и духовные. Ужасны состояния телесной нищеты, но есть бедствия, от которых не укрывают и богатые жилища, есть болезни душевные тем более опасные, что больные не признают в себе никакой болезни.
Наше милосердие должно, по возможности, простираться на все нужды и бедствия. Много значит иногда для нищего кусок хлеба, для убитого горем — слово утешения, но ограничиваться этим, когда можем сделать больше, не значит надлежащим образом исполнять долг милосердия.
“Кто живет только для себя и пренебрегает всем прочим, тот не человек и не принадлежит к нашему роду.”
[205]
3.
Отец небесный изливает свои дары по единой любви, ради которой Он предал на смерть Сына Своего.
а) Жизнь Иисуса Христа от вступления на должность общественного учителя до последних минут на кресте представляет непрерывный ряд подвигов беспредельной любви и величайшего самоотвержения.
б) Подражая этому милосердию Отца небесного, и мы должны благотворить нашим ближним
по чистым побуждениям, не по своекорыстию, не по тщеславию, но единственно из любви к Богу и ближним (Мф. 6:3;
[206] Лук. 6:35
[207]), не заботясь о том, останутся ли благодарными облагодетельствованные нами, — благотворить с христианским
самоотвержением, а сколько может быть случаев, когда помощь, которой ожидает от нас ближний, требует нашего самоотвержения!
Основательны ли те извинения, какими некоторые люди оправдывают свою ненависть к врагам?
“Любите врагов ваших” (ст.35).
Есть люди, которые под разными предлогами уклоняются от исполнения этой спасительной заповеди.
1. Некоторые говорят, что они охотно простили бы врагам, но никогда не могут забыть нанесенных им обид.
Что сказали бы вы, если бы и Бог также поступал с вами, как вы поступаете с врагами?
“Когда нам делают добро, признательность требует помнить его, а когда делают зло, любовь побуждает забывать его.”
[208] “Если бы в вашем доме завелись змеи и скорпионы, чего не сделали бы вы, чтобы освободиться от них? Но ненависть и вражда хуже этих животных, и между тем вы не хотите очистить от них вашего сердца, которое есть храм Божий.”
[209]
2.
Наша честь, говорят, и наше положение в обществе требуют мщения.
Но в чем состоит истинная честь? И ваше звание, как христиан, разве не имеет никакого значения?
“Хотите ли отомстить за нанесенную вам кем-либо обиду?
Делайте ему добро. Мстя другим образом, вас будут презирать и люди и враг ваш. Напротив, когда переносите оскорбление с терпением, вас будут уважать, а вашего врага презирать. A что может быть мучительнее для вашего врага, когда он увидит вас в почтении, а себя во всеобщем презрении?”
[210]
3.
Обида, говорят, слишком велика.
A награда, даруемая тем, которые прощают врагам, разве не велика?
Или, разве обиды, причиненные вами самими Богу, слишком малозначащи?
“Есть много видов милосердия, посредством которых мы можем получить от Бога прощение в своих грехах, но вернейший из всех прощать врагам.”
[211]
4.
Уступать другим во всем — знак, говорят, недостойной трусости.
Так ли это?
С другой стороны, не более ли нужно повиноваться Богу, чем людям?
5. Никто, говорят, не властен над естественными движениями сердца.
Итак, не желаете ли вы быть премудрее Бога? Бог, соединив душу с телом, хочет, чтобы вы были добродетельны и святы, прощали врагам, а чего Он хочет, то должно быть и возможно, при Его благодати. Говорить христианину: я не могу, значит то же, что: я не хочу.
“Как бы ни были звери свирепы по своей природе, однако человек, силой воли делает их ручными; а вы, которые изменяете естественную свирепость зверей на неестественную им кротость, какое оправдание вы можете представить, изменяя естественную вам кротость в противоестественную свирепость? Вы укрощаете природную ярость диких зверей, а сами, одаренные всеми преимуществами человеческой природы, впадаете в зверскую ярость. Вы делаете льва покорным и послушным, а сами доходите до свирепости льва. Во льве вы преодолеваете его природу, лишенную разума, и его природную кровожадность, а сами в себе разрушаете мудрость, положенную в вас Богом. Почему же вы, которые преобразуете природу зверей, не можете преобразовать вашей собственной природы, вашей собственной воли? Когда увещают вас укротить гнев, питаемый вами к одному из подобных себе, вы отказываетесь, говоря, что это не зависит от вашей личной воли! Какое извинение и какую увертку найдете вы, когда из льва вы делаете некоторым образом человека, а сами из человека становитесь неукротимым львом?”
[212]
Что такое враг наш?
“Любите врагов ваших” (ст.35).
1. Наш ближний.
Не такой ли человек, как и вы? Не чадо ли Божье по благодати, подобное вам? Не христианин ли? Не член ли тела — Церкви Христовой? Не искуплен ли он той же дорогой ценой, какой искуплены вы?
Итак, любите его. Если вы любите врага, вас будет любить Бог. Если вы ненавидите его, вас возненавидит Бог. Если вы осуждаете его, вас осудит Бог. Если вы прощаете его, и вам простить Бог, ибо Господь той же мерой будет мерить вам, какой вы мерите другим и т. д.
2. Наш благодетель.
Присутствие неприятеля возбуждает внимательность в воинах; наши враги производят в нас то же самое в нравственном отношении.
Или: подобно тому, как многие яды хотя и вредны сами по себе, однако излечивают от болезни, так и враги наши, как бы ни были злы сами по себе, производят однако спасительные действия по отношению к нашим болезням духовным.
“Ненависть других доставляет нам неисчислимые выгоды; порицания и насмешки врагов часто гораздо действеннее, чем увещания наших друзей. Эти, нередко льстя нам неблагоразумным одобрением, делают нас гордыми и тщеславными, а те, показывая нам наши недостатки без разбора, вселяют в нас смирение и содействуют нашему исправлению.”
[213]
Пагубные следствия гнева и вражды
“Любите врагов ваших” (ст.35).
Они:
1. Увеличивают только ненависть врага.
Мух приманивают не уксусом, а каплей меда.
“Гневом не исправим недостатков наших ближних.”
[214] (Рим. 12:21
[215]).
2.
Навлекают на нас Божью вражду.
“Кто живет в раздоре с христианами, тот не может быть в единении со Христом.”
[216] (Сир. 28:3–5
[217]).
3.
Вооружают против нас ближних.
“Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее”. (Мф. 18:31).
4. Вредят нам самим.
“Ревность и гнев сокращают дни” (Сир. 30:26).
“Когда вы приходите в гнев, вы делаетесь собственным палачем, вы терзаете самих себя. Что может быть жалче разгневанного человека? Подобно буре, его внутренность приходит в беспрестанное волнение и разрушение.”
[218]
“У таких людей и сон не свободен от страстных чувствований, но воображая, что враг присутствует, злословит, они вскакивают от сна, находя удовольствие в погублении друг друга больше, нежели в пище.”
[219]
Заключение. “Гневаться — в природе человека, но подавлять гнев — в природе христианина. ”
[220]
Сущность христианского милосердия
“Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд”. (Ст. 36).
1. Отец Небесный милосерден: Он прощает нам наши грехи.
Подражая милосердию Отца небесного, и мы должны прощать друг другу согрешения.
2. Отец Небесный милосерден: Он дает все необходимое для жизни.
Подражая милосердию Отца Небесного, и мы должны давать тем, которые нуждаются в нашей помощи.