II. Апостольское чтение. Зачало (280): 1-е послание к Тимофею 1:15–17
15 Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый.
16 Но для того я и помилован, чтобы Иисус Христос во мне первом показал все долготерпение, в пример тем, которые будут веровать в Него к жизни вечной.
17 Царю же веков нетленному, невидимому, единому премудрому Богу честь и слава во веки веков. Аминь.
Практический очерк содержания рядового чтения
В апостольском чтении этой недели говорится о том, что
Иисус Христос пришел в мир для спасения грешников.
1. Доказательство этой истины на апостоле Павле.
Кто оно был прежде?
а)
Первый из грешников (ст.15), недостойный назваться именем апостола —
хулитель Господа нашего Иисуса Христа (ст.13
[1394]),
гонитель христиан, больше многих сверстников своих (ст.13; ср. Гал. 1:13–14
[1395]),
обидчик или презритель Божьей благодати, явленной в Иисусе Христе (ст.13).
б)
Но Бог помиловал его, поскольку Христос пришел в мир для спасения грешников и поскольку Савл грешил по неведению в неверии своем (ст.13).
2. Приложение этой истины к нам.
Помилование апостола служит примером для всех грешников, хотящих веровать в Иисуса Христа и наследовать вечную жизнь, что нет греха, побеждающего Божье милосердие (ст.16;
[1396] ср. Иезек. 18:23
[1397]).
а)
Как бы ни были велики наши грехи, мы никогда не должны отчаиваться, а напротив, каяться и просить отпущения грехов с искренней верой и упованием, ибо Христос пришел в мир, поистине, для спасения грешников, а не праведников (ср. Мар. 2:17;
[1398] Мф. 9:13;
[1399] Лук. 19:10
[1400]).
б) Будем благодарны за такое беспредельное Божье милосердие к грешникам, явленное во Христе Спасителе, и не перестанем воссылать словами и делами Царю веков нетленному, невидимому, единому премудрому Богу честь и славу во веки веков (ст.17).
Три степени греховности
“Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый” (ст.15).
Апостол Павел называет себя первым из грешников, т. е. “грешнейшим всех грешников” (см. Тол. Никиф. in h. 1.), для спасения которых Иисус Христос пришел в мир. Итак, значит, есть не одна степень греховности.
Люди становятся великими грешниками не вдруг, но мало-помалу, все более и более, иногда скорее, и иногда медленнее. Хотя и невозможно с точностью определить различных степеней греха, однако, обращая внимание на совесть, можно сказать, что есть — три степени греховности.
1. Первая — когда совесть более и более дремлет.
На первой степени греховности совершается многоразличное зло в неисчислимо-разнообразных свойствах и видах. Впрочем, следующие признаки могут обозначить эту степень греховности, когда совесть еще дремлет:
а) Грешат только в мыслях. Соизволяют им, услаждаются ими, предаются им душой. Высокомерные, любостяжательные, завистливые, нечистые мысли и пожелания.
Совесть дремлет, потому что еще нечего бояться каких-либо порицаний и наказаний и т. д.
Но отсюда легко идут далее. Ах, сколь многие люди не доходили бы до более глубокого падения, если бы совесть, подобно другим способностям, не была извращена и ослаблена первородным грехом?!
б) Доходят до речей и поступков, не имеющих еще большого нравственного значения. Мелкая ложь, незначительное пренебрежение честью, суетные затеи, тщеславие одеждами, обзаведение невинными на вид знакомствами и т. д. Совесть, конечно, не молчит совершенно, но, однако, и не довольно еще бодрствует. Поэтому отсюда так близок шаг к более тяжким грехам.
в) Еще не опытны. Не знают в юности, к какому концу приведет известное начало. Взгляд на греховную жизнь и ее следствия, испытанные другими людьми, еще не изощрен. Родители и учителя предостерегают еще от некоторых грехов.
Тут совесть более или менее дремлет, потому что она в своих приговорах зависит от понятий, от разума. Многие долго стоят на этой первой степени, — и исправляются. Но многие падают еще глубже. Однако, тогда и совесть пробуждается и защищается.
2. Вторая — когда совесть бодрствует и защищается.
Если человек стоит на второй степени греховности, имеющей также многие оттенки и разветвления, то обнаруживается следующее:
а) Совершаются отдельные злые поступки. Обман, нецеломудренное дело, пьянство, гнев, зависть, ленность, непокорность и т. д. Против этого теперь восстают родители, власти, церковь. Совесть пробуждается и обороняется, доводит до раскаяния и до решимости исправления.
б) Но падают опять и опять. Раскаяние было не глубокое, и решимость не достаточно крепкая. Быть может, следствия греха были недостаточно очевидны и потрясающи. Быть может, хотели избежать греха, но не ближайших случаев, но ко греху, и, таким образом, опять совершили грех. Совесть возмущается, приносят покаяние. Не любят греха, но творят грех.
в) Обыкновенно не теряют еще чести. Так как они не совершенно еще разорвали союз с добродетелью, и так как совесть не утратила вполне своего действия, то мир и не может считать их глубокопадшими грешниками. Где попрано всякое чувство чести, там невозможно более исправление. Но где оно еще сохранилось, там всегда есть надежда на спасение.
3. Третья — когда совесть совершенно заглушена или умерщвлена.
На самой высшей и самой опасной степени греховности стоят тогда, когда совесть более не действует, когда она молчит, или когда поступают наперекор ей.
а) Грех обращается в привычку, вроде необходимости. Иной плотоугодник, пьяница, ленивый, задорный, раздражительный; иной, который ворует, обманывает, хулит Бога и т. д., и почти не может поступать иначе. Его совесть подавлена, или едва заметно волнуется.
б) Греховность становится открытой и всеобщей. Тут молитва состоит, можно сказать, только в исповедании главных грехов. Тут не знают больше ни веры, ни Церкви. В обществе — высокомерны. В торговле и в обращении с бедными жадны и жестоки. При каждом случае являют себя людьми распутными. При виде счастья ближнего пожираются завистью. За столом предаются обжорству и бражничанью. В гневе доходят до бешенства, коль скоро встречают что-либо неприятное для себя. В беспечности проводят жизнь, делают только зло, и ничего для Бога и людей.
в) Доходят до окаменения и нераскаянности. Все святое и спасительное отгоняют от себя, даже при угрозе смерти. Решительно поступают вопреки совести, хотя она сильно укоряет. Хотят в ад.
Заключение. Иной из нас стоит на первой или уже на второй степени греха… Пусть обратится! Не далеко оттуда до глубокого падения, и тогда — один шаг до ада!
“Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников.”
1. Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, — спасти, а не осудить и погубить (Иоан. 3:16–17
[1401]).
2. Христос Иисус пришел в мир спасти грешников.
Итак, обремененный грехами, не предавайся отчаянью, как бы ни были велики грехи твои! (ст.16;
[1402] Рим. 5:20;
[1403] 8:32
[1404]).
“Больной желает своего выздоровления, врач знает лучшее лекарство для этого. Но больной слишком беден, чтобы заплатить за него; тогда врач говорит ему: заплати, что можешь, а я сделаю остальное. Так и Бог поступает в отношении к нам. Человек, делай, что можешь, а остальное довершит Бог для твоего спасения.”
[1405]
3. Христос Иисус пришел в мир спасти грешников., — грешники, а не праведники, — мытарей, а не фарисеев (Мар. 2:17;
[1406] Мф. 9:13;
[1407] Лук. 19:10
[1408]).
Если ты воображаешь сам себя оправдать перед Богом, и если гордость твоя не позволяет тебе признаться, что ты первый из грешников, то Христос приходил не для твоего спасения (Мар. 1:15;
[1409] Лук. 3:7;
[1410] 13:3
[1411]).
4. Христос Иисус пришел в мир спасти грешников.
Отчего же мы так мало заботимся о спасении? Не служит ли это
верное слово поводом ко греху (Рим. 6:1
[1412])?
Или не откладываем ли мы своего спасения до другого времени?
Как безрассудно поступали бы те, которые, коснея во грехах, утешали бы себя долготерпением Божьим, явленным на апостоле Павле?
“Но для того я и помилован, чтобы Иисус Христос во мне первом показал все долготерпение, в пример тем, которые будут веровать в Него к жизни вечной” (ст.16).
Двояким образом показал Иисус Христос свое долготерпение на апостоле Павле, тем, что, презрев его великие прегрешения, призвал его к покаянию и вере в Него (Деян. 9: 4–5
[1419]), и тем, что удостоил его апостольской благодати (Деян. 9:15
[1420]).
И мы, совершая грехи, обыкновенно полагаемся на Божье долготерпение, надеемся на Его милосердие и утешаем себя бесчисленными примерами долготерпения и милосердия Божьего к грешникам, особенно примером святого Павла, ибо в нем Бог “
показал все долготерпение, в пример тем, которые будут веровать в Него к жизни вечной”. Но достойны ли мы подобно Павлу, Божьего долготерпения и милосердия?
1. Бог долготерпел к Павлу, потому что он грешил по неведению: “помилован потому, что так поступал по неведению, в неверии” (ст.13). Он гнал церковь Божью, преследовал христиан, побивал камнями и ввергал их в темницу думая, что делая это, он приносит угодную и приятную жертву Богу. Он совершал грех, думая, что совершает добродетель. Поэтому Бог, Который взирает не только на дела, но и на расположения сердца и цель действий, показал на нем величие Своего долготерпения.
Но многие ли из нас грешат по неведению? Кто из нас не знает, что убийство, воровство, прелюбодеяние, презрение родителей, клятвопреступление, лжесвидетельство и всякое другое преступление Божьих заповедей есть грех? Пусть каждый испытает свою совесть и сознается, от неведения ли он грешит, или в ведении?
Если в ведении, то может ли он утешаться примером долготерпения Божьего по отношению. к Павлу?
2. Бог долготерпел к Павлу и помиловал его, поскольку видел, что он по обращении будет избранным сосудом благодати, просветит вселенную светом Евангелия, сделается образцом всех добродетелей (2 Кор. 11:23–28
[1421]).
А что видит Бог по раскаянии нашем? Мы каемся и исповедуем грехи свои, потом не только не делаем никакой добродетели, но и впадаем опять в те же грехи, и часто даже в большие и тягчайшие прежних.
Итак, какое различие между грехами и раскаянием нашим, и между грехами, и обращением Павловым?
Заключение. Будем уповать на долготерпение и милосердие Божье, хотя бы наши грехи превзошли грехи первого из грешников, т. е. Павла, но и сами со своей стороны постараемся заслужить это долготерпение и милосердие: плакать о грехах, как блудница, бить себя в грудь, как мытарь, взывать, как разбойник, приходить, как Павел к Анании, т. е. к духовному отцу, и креститься от него крещением покаяния и исповедания.
“Если Бог откладывает свое наказание, то вы не откладывайте своего обращения”
[1422] (Рим. 2:4–5
[1423]).
Как важно для нас смертных воспоминание о Боге, как о Царе веков, нетленном, неизменном?
“Царю же веков нетленному, невидимому, единому премудрому Богу честь и слава во веки веков” (ст.17).
Воссылая честь и славу Богу, апостол называет Его, между прочим, царем веков нетленным.
1. Оно расширяет и возвышает наши понятия о величии и славе Божьей.
Все окружающее нас проповедует о тлении. Живая природа, как и так называемое мертвое творение, дела человеческие в области искусств и наук, — все это носит печать непостоянства и разрушения.
Примеры из явлений природы, подтверждающие эту мысль!
Ученые мужи, посвятившие жизнь свою высокой науке — астрономии, убеждают нас, что и в тех неизмеримых пространствах, где вращаются мириады миров, также господствует закон изменяемости. И там угасают солнца, исчезают миры.
Если мы живо представляем все это, если мы серьезно думаем о том, что только один Бог остается вечным и нетленным, что только одно Его блаженное бытие чуждо изменения — как тогда возвышается наше чувстве о Его величии, которое мы в состоянии более ощущать, чем выразить?
“Что я пред Тобою, как не земля и пепел? Так говорит себе христианин в минуты благоговейных размышлений о Боге, как Царе веков; однако, и я, по Твоей доброте, имею место в Твоем Отеческом сердце, и во мне таится вложенная Тобою искра вечной нетленной жизни. Твоя вечность и нетленность служат источником моих сладостнейших надежд, ручательством моих блаженных предчувствий.”
2. Оно доставляет утешение в страданиях и предохраняет от нравственных заблуждений.
Жизнь человеческая исполнена скорбей и бедствий.
Многие, поражаемые жестокими ударами судьбы, готовы с отчаяния восклицать: “для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева?” (Иов. 3:11–13)?
Но какое обильное утешение проливается в наше сердце, если мы веруем в Бога, как в
Царя веков нетленного! Еще
немного времени, и Бог отрет всякую слезу с очей ваших (Апок. 7:16,
[1424] 21:4;
[1425] 24,
[1426] Мф. 11:28
[1427]).
С другой стороны, память о вечном и нетленном Боге предохраняет нас от нравственных заблуждений, от робких сомнений, коль скоро нам кажется, будто добродетель погибает, а порок торжествует, — от порочной жизни, будто мы можем делать зло безнаказанно. На Божьей вечности основывается непреложность Божественных обетований, обещающих наказание пороку и награду добродетели.